— В восемь вечера там же.

      Обрадовался, дурашка, закивал. Вот конспиратор, сил моих нет. Только не получилось у нас в этот вечер встретиться. Декан меня котлы драить заставил за выходку с Грюмом. Обозвал гриффиндоркой и молчал все время. Я даже рада была. Стыдно и так, глупо получилось.

Утром сама Поттера выловила и извинилась. А он и так узнал откуда-то. Очень ему хотелось со мной поговорить, пришлось снова встречу назначить на то же время. Пришла я в кладовку, Гарри меня ждал. Долго из-под челки разглядывал, с духом собирался, потом выпалил:

— Прости меня Инди еще раз. Я с крестным о тебе говорил.

Меня затрясло:

— С преступником общаешься? Ну как он, не сдох еще?

Он голову повесил, чуть не расплакался:

— Стыдно мне, Инди. Сириус Блэк виноват перед тобой, как и па.. Джеймс Поттер. Они действительно маму твою обидели. В общем, твоим отцом мог быть и Сириус тоже.

      Я кивнула, это я уже поняла. Вдвоем развлекались, сволочи. Гарри ждал от меня слов, а что тут скажешь? Знала же, знала, а так больно, сил нет. Сидела прямо, сосредоточилась на том, чтобы не показать, как на душе гадостно. Поттер своей рукой мои руки, сложенные на коленях, прикрыл:

— Никому тебя в обиду не дам, никогда. Я с Сириусом разругался. Когда его о тебе спросил, он в лице переменился, а потом сказал, что клятву дал себе никогда мне не врать. Попросил, чтобы я разрешил ему не рассказывать, но я отказал. Ему стыдно Инди, очень стыдно. В общем, маму твою в подвал аврората уже не в себе привели. Плакала она, билась в камере, жениха своего мертвого звала. Они дежурили в этот день, поминали двух авроров, которых Розье забрал с собой в могилу. Много выпили, пленница выла, спать мешала. Пошли они ее приструнить, она кидаться начала. В общем, дальше ты получилась… Знаешь, он предложил денег тебе выделить, хочет на твой счет перевести. Инди? Инди?!

Я приказала себе глаза не закрывать, не плакать, не кричать. Сидела, не шелохнувшись. Он еще что-то говорил, только я не слышала. Шумело в голове сильно. Так сильно шумело, что сама не поняла, как отключилась.

Пришла в себя в Больничном крыле. Декан шипел на Поттера, как змея:

— Вы полагаете, что вы выше правил, мистер Поттер? Ваше раздутое самомнение доведет вас до беды. Как вы смели рассказать ей такое? Вы довели мисс Белинду до обморока, и не только.

— Она имеет право знать правду!

— Правду? А что хорошего в той правде? Есть факты, этого довольно. Вы ее чуть не убили вашей правдой, Поттер.

      Я попыталась пошевелиться, и поняла, что правая сторона плохо слушается. В ужасе я попыталась вскрикнуть, но получилось только мычание. Снейп немедленно оказался в поле моего зрения.

— Спокойно, мисс Белинда. У вас случился удар. К счастью, мистер Поттер быстро дотащил вас до Больничного Крыла, и к счастью, у меня случайно оказалось нужное зелье. Вы придете в себя и полностью излечитесь, даю слово. Полежите до завтра и все пройдет. Говорить не можете?

Я испуганно помотала головой, направо голова крутилась плохо. Декан высказался непонятно:

— Правосторонний парез. Повезло, корень Solanum muricatum в это время года не найдешь.

      Из-за спины профессора виднелась горестная мордочка Гарри. Мне не хотелось его видеть. Его друг денег мне предложил. Как дочке служанки, соблазненной хозяином. Тошно-то как, как тошно. Я закрыла глаза и отвернулась. Мадам Помфри подошла, заставила меня выпить стакан воды и вежливо выставила всех из Больничного Крыла. Я была ей благодарна.

      Утром я проснулась, как ни в чем не бывало. Правая сторона слушалась, я чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Меня выписали вечером, в спальне меня ждала сова с посланием от Микки. Он нашел нам дом на лето. Пережить бы Турнир, а потом я забуду обо всех бедах.

Глава 9

      Примерно две недели после выписки из Больничного Крыла Милли плотно меня контролировала. Декан решил сделать перерыв в тренировках, чтобы я полностью восстановилась. Возражать не было никакого желания, он подарил мне три мягких мячика и велел научиться жонглировать. Легко сказать. Скотские мячики скользили и норовили выпасть из правой руки. Пришлось стискивать зубы и тренироваться до посинения. Зато пальцы восстанавливали подвижность на глазах. Я еще дней десять приволакивала правую ногу, но потом все прошло.

       Хоть я и не тренировалась с деканом, но практики было хоть отбавляй. За меня взялся Грюм. Каждое занятие по ЗоТИ было имени меня. С меня урок начинался, мною он и заканчивался. Бывший аврор с упоением размазывал меня по полу при каждом удобном случае. По-моему он жалел, что рано показал Непростительные заклинания на пауках. Он бы с радостью использовал меня в качестве наглядного пособия.  Заживляющая мазь стала моим верным спутником, я пропахла ее ароматом с ног до головы. Очень мне помогли мои индивидуальные занятия с деканом. Как бы ни был хорош Грюм, Снейп ему не уступал. Благодаря закалке, приобретенной в Тренировочном Зале, я находила в себе силы издевательски кланяться Грюму каждый раз и гордо уходить на своих ногах. Милли однажды устроила истерику в спальне, умоляя меня перестать провоцировать сумасшедшего садиста, а Дафна усмехнулась и заявила, что если бы речь шла не о Грюме, она бы поставила свою диадему, что я нравлюсь учителю ЗоТИ.

- У него в глазах промелькнуло восхищение, точно говорю, - белокурая нимфа медленно расчесывала свои прекрасные волосы перед зеркалом, - мальчишки вечно дергают понравившихся девчонок за косички, так и он.

В это время я лежала на животе, Милли растирала мне спину, втирая вонючую субстанцию. От удивления я дернулась, подруга зашипела и уронила мне на поясницу тяжелую баночку с мазью. Это вывело меня из ступора:

- Тебе показалось, Дафна. Быть этого не может. По-моему, он пытается меня легально убить, и никак иначе.

Дафна усмехнулась:

- Хотел бы - убил бы. Нет, ты его зацепила.

      Милли бросила в Дафну подушкой, мы рассмеялись и забыли о глупом разговоре.

 Тем более, что страсти вокруг и так разгорались. Панси флиртовала с Флинтом, Малфой демонстративно обжимался с Кэтти с Райвенкло, Диггори с Чжоу собирались праздновать помолвку летом, а Крам хвостом таскался за дорогой его сердцу Гермионой. Сплетни лились рекой, вся школа сотрясалась от любовных переживаний. И то сказать, весна в этом году выдалась совершенно ошеломляющей. Травы пошли в рост, цветы пахли одуряюще, а птицы захлебывались звонкими песнями. Любовь витала в воздухе, преподаватели гоняли влюбленные парочки, но во всех темных углах слышались томные вздохи и влажные звуки поцелуев. Казалось, что кто-то огромный  вылил целый котел амортенции прямо над замком.